Считается, что экономика построена на принципе индивидуального предпринимательства, и это так, если рассматривать крупные корпорации как индивидуальных предпринимателей. Но малый бизнес, в котором работает большая часть населения, не может надеяться на государственную поддержку, он маневрирует на постоянно меняющемся рынке, где лишь 10 % индивидуальных бизнесов доживают до второго года своего существования, и 5 % до второго.

Но, и в случае сохранения бизнеса на более длительное время, «независимый» предприниматель, если он не втянут в нелегальные операции, может надеяться только на минимальный доход. Чтобы удержаться на плаву, он использует большую часть своих доходов только для ведения бизнеса. Он сам устанавливает себе зарплату, и она часто ниже, чем у средних работников корпораций, а работает более интенсивно, с большей энергетической отдачей. У него нет установленных часов работы, он служит своему бизнесу 24 часа в сутки, и поэтому чувствует себя свободным - ведь он не должен сидеть на работе с 9 до 5. Он экономически свободен, свободен в своем решении продолжать бизнес, приносящий минимальные доходы, или «уволить» себя, и начать новое дело.

В корпоративной системе работник также свободен, свободен переходить из одной корпорации в другую. Реальной же свободой обладают только те, кто взобрался на верх социальной пирамиды, вошел в «номенклатуру», внутри которой они полностью защищен, и выпасть из нее он может только в абсолютно экстремальной ситуации.

Предполагается, что конкуренция между корпорациями проходит в борьбе за потребителя, за наиболее качественный продукт. Этот принцип был провозглашен в XVIII веке Адамом Смитом - в конкурентной борьбе выигрывает тот, кто поставляет на рынок наиболее качественный продукт. Имя Адама Смита использует высокопарная демагогия крупных корпораций, но уровень качества любого товара, продукта определяется экономической формулой, известной под названием «закон Грэма», - дорогой, высококачественный товар не может долго удержаться на рынке, его неизбежно вытесняет дешевый продукт, качество которого находится на самой низкой границе вкуса массового потребителя.

Адам Смит говорил о сельскохозяйственной стране, только вступавшей в индустриальную фазу развития. Но за 200 лет, прошедших со времен Адама Смита, экономическая жизнь в корне изменилась, основное поле экономики занимают не индивидуальные предприниматели, а корпорации, а у них другие цели.

Крупнейшая энергетическая корпорация страны, Enron в течении многих лет вкладывала многомиллионные средства в создание образа кампании с чувством социальной ответственности. Лозунг кампании - «Лидеры нашей корпорации должны быть образцом служения обществу». После раскрытия многомиллиардной аферы, проведенной корпорацией, ограбившей сотни тысяч потребителей и акционеров, ее лидеры получили тюремные сроки от 10 до 15 лет за финансовые махинации.

Корпорации тщательно следят за соблюдением престижного образа своих компаний, блокируют всю негативную информацию, чем занимается специальный отдел Damage control, а внутри корпорации не только ведут контроль над поведением сотрудников, но также занимаются воспитанием лояльности своих работников - у каждого работника должно быть ощущение, что судьба и благополучие корпорации есть и его судьба.

В Советской России лояльность по отношению к государству, к власти формировалась на идее ответственности каждого перед другими, перед всем обществом. Американец же лоялен лишь по отношению к той компании, в которой он в данный момент работает. Ответственность он чувствует лишь перед своим работодателем-кормильцем, и ему нет дела до благополучия всего общества. Кампания может беспощадно эксплуатировать своего работника, но убеждает: «Все мы партнеры в одном бизнесе», т.е. все вместе мы противостоим всему остальному обществу.

Для того, чтобы создать у работников ощущение их значимости внутри корпорации, менеджмент дает новые названия различных профессий. Продавцы и коммивояжеры становятся sales representatives, customer consultants, операторы и диспетчеры - management engineers, руководители отделов получают звания вице-президентов. Число вице-президентов в некоторых компаниях достигает нескольких десятков. Название должности, однако, не изменяет уровня значимости решений, которые они принимают. Они остаются все теми же продавцами, операторами или руководителями отделов.

Многие кампании создают Доски Почета, на которых вывешиваются фотографии «Лучшего работника месяца» или «Лучшего работника года». В Америке нет ордена «Героя капиталистического труда», но титулы и звания, также как и в Советской России, должны примирить работников с низкой оплатой труда и скрыть истинное распределение влияния и власти.

Истинные герои не они, а менеджмент корпорации, который получает в десятки или в сотни раз больше среднего работника, а работает часто меньше и менее продуктивно, чем средний работник. Менеджмент увеличивает свою зарплату вне зависимости от выигрыша или проигрыша компании, а за неумелое руководство кампанией расплачивается рабочий, а не менеджмент. Говорится: «Мы все должны нести жертвы» - и зарплата работников уменьшается при проигрыше кампании. И не поднимается в случае ее успеха.

Политический активист Ральф Найдер: «Наша система – это система корпоративного социализма, в которой часть заработков миллионов, в виде налогов, идут на укрепление мощи корпораций, а все просчеты, неудачи несостоятельного менеджмента и откровенный грабеж работника и потребителя оплачивает все общество».

Советский экономический менеджмент, «командиры производства», номенклатура, полностью подчинялись партийно-государственному аппарату, и были достаточно уязвимы - случайные ошибки, неосторожность в борьбе за власть могли привести к резкому снижению статуса.

Американская экономическая номенклатура настолько уверена в своей неуязвимости, в том, что ее власть сильнее власти государства, что ей не приходит в голову скрывать этот очевидный факт.

Так, когда Давиду Рокфеллеру, наследнику огромной нефтяной империи, в 60-ые годы предложили выставить свою кандидатуру на должность президента США, он ответил: «Для меня это было бы понижением статуса».

Рокфеллер мог это сказать, не опасаясь общественного мнения, так как, в глазах большинства, бизнес, создающий богатства, важнее и значимее для общества, чем государство, эти богатства распределяющее.

Общественное мнение может осуждать государственную политику, но почти никогда не посягает на авторитет корпораций. Они работодатели, от них зависит жизнь миллионов. А направление государственной политики определяется теми, кто ее финансирует. Несмотря на возникающие время от времени противоречия между государственным аппаратом, его чиновниками и интересами корпораций, они партнеры, хотя иногда и конфликтующие. Главной задачей государства является создание равных возможностей для всех групп населения, но государство лишь время от времени вмешивается в экономический процесс и, как правило, в пользу корпораций.

Антитрестовские законы и перераспределение доходов широко развернулось в период Франклина Делано Рузвельта и было продолжено Джоном Кеннеди и Линдоном Джонсоном, что дало мелким и средним бизнесам возможность участвовать в конкурентной борьбе.

В 50-70-е годы сформировался обеспеченный средний класс, он смог добиться расширенных прав на рынке труда, так как большой бизнес в то время был ограничен в своих маневрах антимонопольными законами. В атмосфере государственного и общественного контроля над действиями корпораций материальное процветание стало достоянием большинства населения.

Казалось, что рост корпораций, не контролируемый государством, приведет к всеобщему благополучию, что свободный от ограничений рынок обогатит всех. Успех большого бизнеса стал главной заботой государства, ответственность государства за защиту интересов среднего класса и бедняков утратила свою актуальность.

В 1980-ые годы администрация Рональда Рейгана, отражая общественное настроение, сняла многочисленные ограничения с деятельности большого бизнеса. Доходы значительной части среднего класса начали расти вместе с ростом доходов корпораций, появилась уверенность в том, что уже нет необходимости в общественном и государственном контроле над равномерным распределением экономических возможностей.

Государство, перестав вмешиваться в процесс экономического развития и создавать условия для равных возможностей в конкурентной борьбе, открыло ворота для сильных и перестало защищать слабых, т.е. перестало выполнять свою главную функцию - регулятора общественных отношений между экономическими интересами различных общественных групп.

С начала 90-ых годов разрыв между доходами деловой и профессиональной элиты и основной массы работников сделался настолько ощутимым, что это стало угрожать социальной стабильности американского общества. Надежды среднего класса на то, что они также войдут в число победителей, не оправдалась. На верхушку пирамиды смогли подняться лишь немногие.

Основную массу среднего класса составляют наемные работники корпораций, в условиях постоянных организационных изменений и технологической революции они становятся жертвами массовых увольнений, уменьшения заработной платы, повышения производительности - интенсификации труда, ухудшения условий труда и снижения зарплаты.

«Средний класс не стал беднее за последние несколько лет, но он не стал и богаче, а именно это ожидалось как результат роста экономики.», - писал в это время Лестер Туров, декан школы Бизнеса Массачусетского Института Технологии, МИТ.

Клинтон в 1992 году, во время предвыборной кампании, играя на чувстве опасности благополучию общества, в ситуации огромного разрыва доходов различных классов, говорил: «The rich get the gold mine and middle class gets the shaft». В русском переводе это означает: «Богатые получают бублик, а средний класс дырку от бублика». То, о чем говорил Клинтон, является фундаментальным, генетическим качеством капитализма, перераспределение богатства от бедных к богатым было и остается неизменным, вне зависимости от красивых фраз политической демагогии.

Либералы говорят об обратном перераспределении – от богатых к бедным. Но при таком перераспределении не происходит никаких фундаментальных изменений, лишь периферийные, появляется еще одна группа богачей, те, кто стоит у распределительной кормушки. Система продолжает делать богатых богатыми, а бедные так и остаются бедными.

Система нейтрализует массовый протест тем, что предоставляет доступ к кормушке наиболее агрессивным группам из низов, дает возможность подняться части образованного среднего класса и создает впечатление, что успех доступен всем.

20% удачливых, а это 60 миллионов человек, добились успеха в ожесточенной борьбе за высокооплачиваемые работы, или сумели занять те ниши в бизнесе, которые пока не захватили крупные корпорации. У них не только высокие доходы, они также широко представлены во всех средствах массовой информации, их голоса хорошо слышны. И они убеждают публику в том, что труд – путь к успеху. «Посмотрите на нас, мы добились всего своим трудом».

Лестер Туров понимает механизм успеха несколько иначе: «Успех не достается тем, кто тяжело и продуктивно работает, успеха добиваются только те, кто умеет манипулировать людьми и капиталом».

Сила системы держится на неколебимом убеждении общества, воспитанном той же корпоративной системой, что в условиях конкуренции возможности есть у всех, а вмешательство в экономику государства и общественных организаций может только помешать ее естественному развитию.

Автор - выпускник Колумбийского университета, M.A in Cross-Cultural Understanding, M. E. in Information Processing. Руководил различными программами культурной адаптации русских иммигрантов в США в течении десяти лет. Проводит экскурсии по США и Канаде в течении 15 лет, написал несколько путеводителей по США и Канаде. Сейчас он готовит новую книгу – об американской мифологии.