БЛЕСК И НИЩЕТА НТВ



Уж если один из центральных каналов, в час, когда дети еще вовсю прыгают вокруг телевизора, показывает пятидесятисерийную эпопею из жизни куртизанок - это говорит о многом. В том числе и о несомненной панике на этом самом канале. «И чтоб все серии - действие в борделе! - кричал на совещании какой-нибудь «креативщик». - Обнаженки налепим, того-сего. И уж если зритель на это не поведется, тогда совсем беда!» Да, дом терпимости как объект сериала это, конечно, сильный ход. И то сказать, тут уж не до пустяков вроде бодрствующих детей — тут дела серьезные, конкуренция мыловаров.


Не лицо, а тело НТВ

На первый взгляд НТВ действительно сорвалось с цепи. Сериях в шести одну из главных ролей играет гинекологическое кресло, демонстрируемое со всех мыслимых ракурсов как в праздном, так и в рабочем состоянии. В последующих сериях кресло, видимо, заломило слишком большой гонорар и появляться в кадре перестало.

Однако обсуждение сериала «Проклятый рай» вполне могло бы ограничиться двумя вышенаходящимися абзацами, то есть простой констатацией факта, что некоторые лица решительно очумели в минувшем марте, когда бы ни ряд нюансов, на взгляд автора этих строк — небезынтересных.



Трогательное «дно»



Казалось бы, при такой-то теме можно было ожидать тяжелой, с матом-перематом, стилистики перестроечного кино, выразительно именуемого «чернухой». Ничуть не бывало! Кроме пресловутого кресла — никакого избыточного натурализма, да и никакой беспросветной трагедийности тоже. Все весьма и весьма стильно. Изящно оформленные титры, хорошенькие песенки, а уж интерьеры… Красота неописуемая. Того гляди, фильм с песенками-перебивками превратится просто в мюзикл — все затанцуют и запоют.

Дом терпимости, между тем, не простой. Девушки не нанимаются на работу — их похищают чуть ли не на улицах и держат в сексуальном рабстве. Некоторых так вообще продают в Турцию. Ну и что из того? Тут к полумюзиклу добавляется элемент мелодрамы. Вот девочке-подростку отшибли память специальным уколом — чтоб не помнила, какого важного человека обслуживала — и выбросили беспамятную на улицу. Так пожилой «бычара» охранник девочку пожалел, потихоньку подобрал и сказал, что он ей «папа». Другой «бык», молодой, страстно влюбляется в похищенную порядочную девушку и проникается красотами цитируемого ею гишпанского поэта Кальдерона. (В финале бычок красиво гибнет, заслонив любимую от пули…) Но Кальдерон — это еще не вся поэзия в доме терпимости. Кудесник повар, старичок-оригинал, обожает поэзию японскую, которую и цитирует на кухне юному поваренку, взирающему на кулинарного сэнсея влюбленными глазами. Потом у добряка повара прихватывает поясницу, но его замечательно исцеляет симпатичный доктор (ну, тот самый, что отшиб девочке память уколом). А тот ему в знак благодарности стряпает картофельные котлетки, как в детстве, у мамы. Трогательно. Бывают, конечно, в этом трудовом коллективе и свои трудности: пришлось, например, визажиста под асфальт закатать. Но довольно быстро удалось найти нового — и значительно более креативного. Иногда саботируют поставщики живого товара, а дело между тем не должно стоять ни минуты. Таким образом, в жанровые составляющие ненавязчиво вплетается элемент производственного романа. Но в целом сериал чрезвычайно «гламурен».

Что-то изменилось за более чем полтора десятка лет, с тех пор, как прогремел незабвенный фильм «Интердевочка». Помнится, общество с некоторым удивлением восприняло новое по тем временам утверждение, что учиться любви к Родине мы должны у валютных тружениц. Они и бунтарки против серой жизни совка, и сильные яркие личности. А уж дружба путанская — не хуже фронтовой. Однако предположение, что мы уже тогда, как говорят в народе, «приехали», грешит излишним оптимизмом. В ту пору мы еще только садились в вагон.

Мерзость гламурного мыла, вылитого на голову многомиллионной аудитории, и заключается в главной его лжи: некоторые трагедии по определению могут быть только низкими

Если «Интердевочка» пропагандировала разврат, то в «Проклятом рае» мы подобной пропаганды не встретим. Тройка главных героев — бандерша и два сутенера — в личной жизни решительно безупречна. Одна — заботливая мать троих детей, трудно раздумывающая над тем, идти ли замуж второй раз, или уж довольно, единожды обожглась. Второй, собственно, объект ее размышлений, глубоко влюбленный и жаждущий усыновить малюток избранницы. Влюблен и третий, в красавицу-умницу, страдает и добивается опять же руки. Между трогательными любовными переживаниями как раз он и распоряжается пристрелить одну из невольниц борделя. А что поделаешь. У девушки порезано лицо — останутся некрасивые шрамы. Пластическая операция для заведения нерентабельна, много дешевле раздобыть девушке замену. Ну не отпускать же ее на волю, в самом деле? Но, может статься, подобная «мозаичность» сознания наших современников и заботит создателей сериала? Оставим. Их вообще ничего не заботит, кроме урожая с «клубничных» грядок. Все остальное у них получается само. И вот, что у них этим самопроизвольным образом получается.



Реклама и порок



По ходу сериала зрителю вроде бы предлагается свободный выбор за кого болеть: за команду «Сутенеры» или за команду «Менты». (Задача первых — сохранить бордель и заработать побольше денег, задача вторых бордель ликвидировать и содержателей арестовать). Однако в действительности зрительские симпатии не могут не склониться к первым. Упомянутая тройка представлена яркими актерами, при этом типажи друг дружку замечательно дополняют. Бандерша — строгая русская красавица с узлом темных волос на затылке и замечательно идущим к такой прическе именем Катерина, сутенер-возлюбленный — брутальный супермен с демоническим именем Каин, сутенер-друг — ироничный обаяшка Алик. А какие остроумные, тонкие, проникнутые взаимной заботой отношения связывают эту команду! Внешнему блеску и внутреннему миру «положительных» героев уделяется куда как меньше внимания. Меньше настолько, что в какой-то момент начинаешь искренне раздражаться на этих неприятных людей, ввалившихся в ампирный кабинет в грязных сапогах. Ведь и без их ордера на арест у симпатяг-героев полно огорчений!

Со времен «Интердевочки» сменился, так сказать, профиль рекламы. «Проклятый рай» не зовет юных девушек выбрать поприще проститутки. Да и образы проституток даны без романтической приподнятости: и глуповаты они, и ленивы, и необразованны, да и собой не так уж хороши без работы дорогого стилиста. Сериал «Проклятый рай» рекламирует не порок, а паразитирование на обслуживании порока, и реклама получилась вполне яркая и зажигательная.



Элита из отбросов



Мерзость гламурного мыла, вылитого на голову многомиллионной аудитории, и заключается в главной его лжи: некоторые трагедии по определению могут быть только низкими. Паразитирование на пороке во все времена и во всех народах было профессией не то, что просто презренной, но неприкасаемой. Мировая литература никогда не оставляла евангельской ноты сочувствия падшей женщине, но обычно не считала сутенеров достойными даже отрицательного изображения, кроме вышеприведенного эпизодического. Убийца может оказаться благовоспитанным интеллектуалом, а вот сводник или сводня — не могут. И этому есть объяснение. У убийцы повреждена совесть, между тем как у сводников, кроме совести, постоянно повреждается, выкручивается наизнанку вся эмоциональная сфера. Постоянно вдыхая миазмы порока, невозможно не деградировать личностно. В кулисах самого «элитного» борделя стоит мат и перемат, и матом-перематом вместо изящных шуток должна объясняться со своим Каином Катерина Ивановна, даже если их и связывает какая-то страсть. Иначе не бывает, не может быть. Недаром во времена легальных публичных домов бандерши, если действительно любили последним уголком души своих детей, всегда отсылали их от себя подальше: к кормилице, затем в пансион. Они чуяли свою заразность, эти женщины. Они знали, что осквернят своим присутствием чистое существо. А нам пытаются внушить, что и сводня читает дочке перед сном «Винни-Пуха».

Сериал «Бригада» придал романтический ореол тому неприятному факту, что во власть в постперестроечной России рванули уголовники. Сериал «Проклятый рай» логично завершает общую картину: сегодняшней элитой общества являются самые гнилые его отбросы.

Поэтому киноиндустрия и занята лепкой лакированных и романтизированных образов нынешних «хозяев жизни». Но вместе с тем, коль скоро в реальности они быть таковыми не могут, другие бессознательные прислужники опускают общество до их уровня. Надо думать, чтобы «элите» было не обидно. Легкокрылые постмодернистские арлекины давно ввели моду на площадную лексику, на язык быдла. Процесс идет, и идет при этом в строго заданном направлении.