ФАКТ
17 мая Федор Конюхов на собачьей упряжке установил абсолютный рекорд пересечения Гренландии, преодолев около 800 километров за 15 суток 22 часа. Прежний рекорд составлял 19 суток. Также установлен рекорд суточного перехода - в один из дней упряжки и их погонщики за 12 часов одолели 86 км.

О БОГЕ, ЦИВИЛИЗАЦИИ И ДЕГРАДАЦИИ

Есть ли те, кто не знакомы с именем Фёдора Конюхова? Пожалуй, на сегодняшний день это самый именитый российский путешественник. За каждым его шагом следят все, начиная от журналистов и политиков, заканчивая школьниками и домохозяйками. В начале мая Фёдор, на пару лишь с одним-единственным спутником-эскимосом, начал переход через Гренландию с помощью нарт и собак. Перед отлетом Конюхова в Гренландию корреспондент «НВ» взял у него интервью.



- Как Вы пришли к самой идее путешествий? Был ли у вас какой-то ориентир из числа русских путешественников, лавры которого не давали вам покоя?
- Конечно. Я даже подготовил диссертацию в МГУ по теме «Миклухо-Маклай как художник-путешественник». Он не открыл новых островов, морей, но изучал людей, населяющих незнакомые для него земли, их обычаи. Миклухо-Маклай был изумительным художником. Все зарисовки аборигенов выполнены им лично – и это прекрасные зарисовки. До сих пор в Австралии и на Новой Гвинее люди Миклухо-Маклая знают и помнят – он олицетворяет там Россию. Это гордость наша. Память о нем передается из поколения в поколение. Причём память добрая, поскольку местным он не сделал ничего плохого. И теперь, очутившись в Новой Гвинее, как только ты скажешь «я – русский», тебе ответят: «А, русский – Миклухо-Маклай!» Подумать только, сто семьдесят лет прошло, как он там жил, а добрая память о нём сохранилась. О нём – и о России. Он ведь мечтал о том, чтобы создать там колонию. И что любопытно, местные с восторгом ждали русской колонизации. Он хотел переселить туда часть наших соотечественников. Годами к царю пробивался, а его не допускали. Миклухо-Маклай набрал переселенцев, строителей, землепашцев, даже корабль снаряжал, но из этого так ничего и не вышло. Так что он был и политиком. Умным, дальновидным политиком.
Таким же политиком был и другой русский путешественник – Загоскин. Он прошел всю Америку, Аляску по Юкону. До сих пор там остались поселки русские – Николаевка, Васильевка. Только теперь они называются на американский лад – Николай, Василий. Посёлки, дома – всё русские.
- А живого русского языка там сейчас нет?
- Почему нет, есть. Старообрядцы – несколько деревень разбросано по Аляске. Церкви наши остались. Помимо старообрядцев – вы не поверите – их посещают индейцы. Крещеные в православии.

Цивилизация или отрава?

- Как-то вы сказали, что ваши экспедиции можно считать «экологически чистыми»…
- Вы знаете, у меня даже никогда не было машины. У меня очень много грехов, больше, чем у вас всех вместе взятых. Но, думаю, когда я лягу на смертный одр, скажу: «Учитель, я никогда не загрязнял воздух». Потому что сейчас автомобили применяются в каждом случае, с делом и без дела. По делам, развлечения ради, в магазин. Меня спрашивают: «Как же вы без машины, а в тот же «Ашан» на чём?» Я же думаю: «Машину держать, чтобы в «Ашан» ездить?» Да что я, не смогу сам дойти до ближайшего магазина? И за городом оказаться? Не будет у меня машины. Потому что у меня есть совесть. Не надо быть таким жадным. Всё думаю, когда же мы перейдём на альтернативные источники энергии. Хорошо, что в «Норильском Никеле» хотят открыть водород как источник энергии. Скорее бы закончилась нефть. Больше ста лет, как автомобили изобрели. И только коптят и коптят: баранка, колёса, кабина, ничего нового не придумали. И двигатель тоже. Сидят, в «пробках» чуть едут, и довольны: «мы – цивилизация!»
Я видел двигатель этот водородный, 65 лошадиных сил. Его залили пять ведёр на целый год, и он стучит постоянно, работает. Если надо, скорость включил – поехал. И при этом – всего 3% загрязнения по сравнению с обыкновенным, «бензиновым». Это же правильно.
- К вам часто обращаются, чтобы использовать ваше имя в каких-либо проектах? Может быть, политики?
- Вы знаете, я мало бываю здесь, и не могу уследить за всем. Иначе когда я буду путешествовать? А партия, авторитет… Был же Сахаров, уж какой авторитет, и то ему не давали сказать ни слова. Вспомните, как его на трибуне засвистывали. А Лихачёв, Солженицын тот же, кто их слушал, слушает кто-нибудь? Нет. Говорят, говорили одно, а все делают вид, что глухие. Одним словом, политика.
- Я вот удивляюсь, почему у нас такой культ, установка – обогащаться, жить и работать только ради бесконечного потребления?..
- Отвечу. Когда я был в Академии художеств – ещё давно, в советские времена – там были Голицын, Трубецкой, подобные им таланты. Советские люди, казалось бы. Но культура у них была ещё та, дореволюционная. Они тебя учат, поучают, но никогда при этом не обидят, голоса не повысят. Их сразу видно, их культуру. А другие, стопроцентные «советикусы», чуть что – сразу же орут, чем обиднее, тем лучше. И расстаёшься с ними, словно оплёванный. Эти т.н. богатые – кто они? Как говорится – из грязи в князи выбились. Ведь при советской власти все жили одинаково нищими, а сейчас вдруг раз – и выбились «наверх». Им бы скорее наесться – а культуры ещё нет.

Мёртвый груз

- Если уж мы об этом заговорили, как вы относитесь к «новым русским»?
- Скажу так. У меня есть друг в Австралии. Дик Смит, путешественник. И вот этот Дик Смит берёт и сыну оставляет завод, дочке – фабрику. Говорит: «Я деньги не оставляю детям, потому что деньги разбалуют. А когда я даю сыну завод, он вынужден там работать». Когда у меня подрос собственный сын, мы отправили его туда на практику, на сорок дней. Оскар потом и говорит: «Папа, не хочу я быть миллионером. Этот Смит, миллионер, заезжает за нами в шесть часов утра. В двенадцать часов ночи привозит нас в гостиницу, а сам едет опять в офис».
Бизнес Смита заключается в приобретении крупных заводов, фабрик, приведении их в порядок, модернизации и перепродаже. Дети его работают точно так же, как и он.
А что может оставить Абрамович детям – миллиарды? И будут они лежать камнем, грузом. Даже если тратить каждый день по миллиону, всё равно хватит на всю жизнь. Мёртвый груз.
- Возвращаясь к теме экологии и охраны природы, как вы считаете, на что нам в первую очередь следует обратить внимание?
- Поясню на примере всё того же Дика Смита. У него нет шикарной яхты – всего лишь катер, самый обыкновенный катер. Ездит на скромном автомобиле. И в то же время – за свой счёт превратил пустырь в оазис. Перед Олимпиадой в Сиднее выкупил территорию мусорной свалки, огородил её, засыпал землей и устроил на ней парк. Засадил его австралийскими цветами и растениями. Всё зелёное, никаких газонов – как трава растёт, так и оставлено. И при этом – ни одной лавочки, ни одной дорожки. Это только у нас – парк, а все дороги в нём заасфальтированы. Приходят старушки в парк со своими скамеечками, сели, посидели, можно на земле полежать.
Он говорит, даже англичане сейчас отказываются от газонов, не нужны они. Потому что искусственно. Ведь нужно, чтобы человек сидел на земле, шел по земле. Зачем в парке асфальт?
Ещё пример. Я только что приехал из деревни, посадил там сорок восемь деревьев плодовых. Подходит невестка моего старшего брата: «Зачем ты яблони сажаешь – черви заедят, кто их будет за тебя обрызгивать?» Я ей: «Да вот – скворечники вешаю», а она: «Скворечники не надо – скворцы черешни объедят». Я говорю: «Рая, ты не понимаешь. Я вешаю скворечники, чтобы были скворцы. А когда у скворца появляются птенцы, в это время на яблоке появляются черви. И скворец кормит своих птенцов только червями – никогда не кормит черешней. Сам он может покушать черешню. Пусть покушает. Но сколько он этой черешни съест? Ведро? Тарелку и съест за свою жизнь, она же сама пропадёт».
Так Господь устроил. А мы скворцов потравили – ведь яблони обрабатываем химикатами. Скворцы и гибнут. Появляются черви и гусеницы. И агроном этот мне говорит: «Кто будет здесь всё опылять?» А ведь нарушен баланс.

О настоящих мужчинах

- Вы проводите встречи со студентами, школьниками?
- Мало их, мне не очень интересно с ними беседовать. Выступал в Сергиевом Посаде, там школа не может принять всех учеников, поэтому в классе, где я выступал, собрали по шесть человек из каждого класса – всего шестьдесят. Как мне сказали – самых лучших. От первоклашек и до одиннадцатиклассников-богатырей. И знаете, не о чем мне с ними было разговаривать. «А кем вы хотите быть?» – «Не знаем!» Как же так, ты одиннадцатый класс заканчиваешь, и не знаешь, кем тебе быть? Да ты с пелёнок это должен знать. А они мне: «Мы хотим быть бизнесменами, банкирами, новыми русскими». А почему вы не хотите быть капитанами, лётчиками, исследователями, машинистами, строителями?! И только один из них, самый маленький мальчик Ваня, сказал, что хочет быть капитаном. Все над ним смеются, а я смотрю и думаю: «Ваня, может быть, и не будет капитаном, но у него уже есть мысль, мечта, и знаете, как это красиво. Вот это и есть – мужчина».
Всё это бездарные люди – все эти юристы-финансисты. Почему нельзя полюбить лётчика? Я сейчас полечу на Боинге. За спиной пилота – двести человек, и он делает мягкую посадку. Вот это мужчина, настоящий мужчина. А корабли капитан ведёт, миллионы тонн весят, и он один заводит эту махину в гавань.
- Оскар с вами не путешествует? Почему он не идёт в рабочую экспедицию? Серьёзную, с риском?
- А зачем ему рисковать? Он – менеджер. Я сижу здесь, а он – командировочные мои получает, оборудование, экипировку северную.
- Это его решение, или ваше?
- Его. И я бы не хотел, чтобы он участвовал. Почему? Я не верю в династии. Не видел никогда сильных династий.
Часто ко мне приходят и говорят: «Тоже хочу быть путешественником!» Все хотят быть путешественниками. Я отвечаю: «А почему ты не хочешь стать музыкантом?» – «А у меня таланта нет». «А почему не хочешь стать писателем?» – «Таланта нет!» «Врачом?» – «Таланта нет!» Но ведь чтобы стать путешественником, тоже нужен талант. Думаешь, одел рюкзак и пошёл – ты уже путешественник? Говорят: «Слон тоже переплывает океан, когда он с цирком в клетке путешествует на корабле, но ведь не говорят же, что он – мореплаватель!»

«В творениях Бога нет пределов»

- Какие, на ваш взгляд, основные проблемы в современном образовании?
- Давно ещё, в 1997 году, в Переславле-Залесском, встречался я со школьниками. А там стадион имени Юрия Гагарина, ещё с советских времён. Я и спрашиваю: «А вы знаете, кто такой Гагарин?» Никто не знает. «Да это футболист!», «да это политик!». И учительница рядом стоит. Я спрашиваю её: «Почему?!» – «А у нас в программе этого нет».
- Всего 15-17 лет – и такая деградация?
- Я не виню эту учительницу, но думаю: «Неужели нельзя было рассказать?» Я бы ей вообще не платил зарплату.
Ещё одна печальная история. Приезжаю к себе в школу, просят выступить – сорок лет назад там учился. Тогда двойки получал, а сейчас в пример меня ставят. Сел, сижу, начинает Татьяна Семёновна физику вести. Открытый урок, классный руководитель присутствует. Я сижу, глаза закрываю, и мне становится страшно. Я сорок лет назад учился, и Татьяна Семёновна – она ещё только из института пришла, молоденькая девчонка, а сейчас уже пенсионерка, ходит плохо, ноги в варикозе – рассказывает точно то же, что рассказывала нам сорок лет назад. Я думаю, есть ли совесть в Министерстве Образования – сейчас ведь дети с мобильниками, с компьютерами. А преподавание всё то же.
Почему дети начинают интересоваться наркотиками? Им скучно на уроках.
Образование не успевает за открытиями, метода преподавания безнадежно устарела.
Я тоже могу сказать – я в школу ходил, и мне было там скучно. Придёшь – одно и то же: «Мама мыла раму, рама мыла маму». Я уже дома книги читаю, а они мне: «Мама мыла раму, рама мыла маму». Другие предметы точно так же преподавали – арифметика, немецкий язык.
Вот – немецкий. А я, может быть, не хочу немецкий. Хочу английский. Аналогично с православием – начинают его изучать в школах, а там люди, далёкие от религии. Не понимают, что Библию надо преподавать, не искажая. Также, как и Закон Божий.
За это меня ещё в школе выгоняли с уроков. Мол, Бога нет. А я раз, и руку тяну: «Татьяна Семёновна, вы говорите, что Бога нет. А мы сейчас проходим Александра Сергеевича Пушкина. Вы о нём рассказываете, хотите, чтобы мы его любили. А ведь он был верующим. Как-то раз четыре часа исповедовался, вышел священник весь в слезах, плакал и сказал: «Дай Бог каждому исповедаться, как Пушкин!» Я говорю: «Александр Сергеевич был верующим, Достоевский был верующим, Гоголь был верующим». А она мне: «Федя, не дерзи – выйди из класса!»
Физика идёт, то же самое: «Бога нет», а я опять: «Ломоносов был верующим, Менделеев. Эйнштейн тоже сказал – я ни одного дня не был атеистом». Да, он иудей, но верил в Единого Господа Бога. Какая разница – мы православные, он иудей. Но все – верят в Единого Господа Бога, хоть и дороги разные.
1968 год – выходит второе издание Большой Советской Энциклопедии.
В первом издании они из царской России всё брали, и там написано: «Иисус Христос – наш Господь Бог». А во втором говорится: «Иисус Христос – миф!» Учительница приходит и говорит мне: «Вот видишь – и в Большой Советской Энциклопедии написано – миф!» А я тогда опять руку тяну, и говорю: «Хорошо, вы говорите: Иисус Христос – миф. А почему мы живём «по мифу»? Ведь сейчас 68-й год от Рождества Христова!» И опять: «Федя – не дерзи!»
- Верите ли вы в мистику?
- Я был на лекциях Ажажа. Всё, что он рассказывает – всё это я видел. Видел неопознанные предметы в воздухе. И, по моему мнению, это – творение Господа, только пока незнакомое нам. Мы ещё не доросли до этого открытия. В старину люди и не думали, что могут общаться по волнам, с помощью радио. Говорили: «Невозможно!» Радио придумали – поверили, мигом стало «возможным». Каждому веку, каждому народу Господь даёт свои открытия. Человечеству ещё далеко до конца света. Грядут такие открытия, что компьютеры станут равны обыкновенному молотку. В творениях Бога нет пределов.