вую (по соседним вырубкам), но в 1985 году в ответ на протесты многих жителей, недовольных этим «пнёвым» именем (писали в письмах «мы не пни») улице, присвоили имя героя-лет-чика Коккинаки. Большой Толстовский переулок у Смоленского рынка (на нем был дом майора Толсто ва) обрел свое предшествующее название Карманицкий, а Малый был в том же 1922-м переименован в Рещиков (тоже по более давнему домовладельцу). В 1955-м он назван переулком Воеводина в честь жившего поблизости старого большевика. Возвращать «Толстовский» было бы неразумно.

Существовали в разных частях Москвы три Ушаковских переулка, и все — названные но фамилиям домовладельцев. Прославленного флотоводца Ушакова, как царского адмирала, в те годы возвышать не полагалось, и всем трем переулкам сменили имена на Коробейников, Турчанинов и Хил-ков, правда, тоже домовладельческие, но зато уже ни с чем не одноименные. А того, что мадам Хилкова была княжеского рода, видимо, не заметили.

Трубные переулки близ Плющихи, весьма удаленные от Трубной площади, получили «производственные» названия Земледельческий и Серпов. В одном из них в прошлом веке находилась земледельческая школа, второй примыкал к землям Общества сельского хозяйства, действовавшего в конце XIX века.

Аонухинский переулок в Хамовниках дублировался у Остоженки, ему вернули ранее (до 1737 года) название Языковский. Домовладелец Языков был комиссаром Дворцовой следственной комиссии, но это, как дело давнее, сытинцев в 1922 году не смутило. Л четыре Полевых переулка тоже в Хамовниках тогда же переименовали в Луговые — ни один из них не уцелел.

Лужниковский переулок у Пятницкой, названный по прежним пойменным лугам Замоскворечья, дублировался в хамовнических Лужниках — его назвали Вишнлковским — по стрелецкой слободе (XVII век) Матвеева приказа стрелецкого головы Вишнякова.