_бда

сыпалась Чесменкой, а произносилось эти имя с ударением на нервом слоге («на Чесменке сойдете?»), так что никаких ассоциаций с Чесменской морской битвой 1770 года и, скажем, с фамилией графа Орлова-Чесменского не возникало.

А в Калитниках с XIX века одна из улочек называлась Чесменской. В «Именах московских улиц» мы связали ее имя с платформой, не убедившись, близко ли она к ней расположена. Начал проверять и обнаружил, что на планах рубежа двух столетий платформа с именем Чесменка блуждала, на одном из них угодила даже севернее Люблинского пруда, а с середины 20-х годов вообще исчезла с планов Москвы и из справочников. Во что же она превратилась?

В одном из изданий 1925 года С.И. Лапекин обнаружил сообщение, что Чесменку еще тогда переименовали в Текстильщики — по имени начавшего расти поселка. Такое имя выглядело куда почтеннее, чем адрес морского боя у турецких берегов под Чесмой. Подумаешь, какие-то адмиралы — Свиридов и Грэйг — побили турок в незапамятном 1770-м!

Но от платформы Текстильщики Чесменская улочка и вовсе далеко — не была ли она в прошлом веке длиннее? Задал такой вопрос москвоведам и ответа пока не получил — запишу его в число неразгаданных.

А возвращать ли имя Чесменки платформе? Но она далеконько от улицы, да и к Текстильщикам люди привыкли, теперь это уже и имя станции метрополитена.