Не касаюсь прав Сахарова на имя в уличном пантеоне, понимая его значение и как атомно-ядерного физика, и как правозащитника. Уже решено ставить ему памятник, надеемся, не наспех слепленный. Когда же «Московский комсомолец» второпях проявил готовность отдать »под Сахарова » проспект Калинина, я счел себя обязанным опротестовать это на учредительном собрании московских краеведов (19 апреля 1990 года). Назвать чьим угодно именем ненавистную москвичам «вставную челюсть» столицы — новопро-ломленную через старейшие ее кварталы часть проспекта — было бы оскорблением для деятеля, получившего такую посмертную почесть. В гробу перевернешься, если твое имя присвоят Новому Арбату! В ноябре 1990 года имя Новый Арбат утверждено для новопроложенного участка проспекта.

А почитателям Сахарова опять неймется. В «Вечерней Москве »за 4 июля 1990 года В. Меркурьев хорошо возразил против замены имени Пельше на Сахарова, назвал эти имена «не взаимозаменяемыми » и даже изрек: «Вообще наименовывать именем Сахарова улицу, на мой взгляд, суетная нелепость ». Но тут же предложил... свой вариант подобной же «суетной нелепости» — переименовать в честь Сахарова... шоссе Энтузиастов! Ибо оно «ведет в место ссылки» академика. Опять «везли»? Но, кстати, везли-то его не ПО шоссе, а НАД, самолетом! Что имя шоссе нужно менять, автор прав, оно фальшиво и ложно. В Моссовете давно уже предлагали вернуть хотя бы начальному участку шоссе историческое и эпическое имя Владимирка.

С Сахаровым вопрос решили: чтобы не отстать от других городов, уже назвавших его именем улицы вопреки срокам «академического карантина», в Москве это имя волевым решением присвоили в 1990 году еще одному новопроложен-ному проспекту, который условно, еще в первых проектах, именовался Новокировским, хотя Киров к нему и не мог иметь отношения, как и к бывшей Домниковке, в которую проспект вломился.