МОСКОВСКИХ УЛИЦ ИМЕНЛ

ферова, но нет — Федора Абрамова. Асеев и Демьян Бедный для Москвы оказались дороже, чем Волошин и Гумилев, чем Ходасевич, писавший о Москве хорошие стихи, а Андрей Белый — большие романы. Была попытка назвать загородную часть Дмитровского шоссе (после прирезки к городу Долгопрудного «метастаза») проспектом Александра Блока как дорогу к его Шахматову, — в районе не поддержали.

А возвращенные «оттуда»? Куприн еще и живой успел приехать, но улицы не получил, хотя его «Молох» и изучают школьники. Л Бунин, Замятин, Амфитеатров, Розанов, Ремизов, Борис Зайцев, Иван Шмелев, Иван Ильин, Осоргин, Набоков, Солоневич, Нароков? И даже сатирики — Аверченко, Тэффи, Саша Черный?.. А мыслители — Бердяев и Сергий Булгаков, Карсавин и Франк, Федотов и Шестов, Трубецкие, Лосский?.. Да и внутри страны литературе возвращены: Пантелеймон Романов, Пильняк, Артем Веселый, Клычков, Клюев, Бабель, Зощенко... Найдутся ли для них места?

Не будем торопиться. Повторюсь, имена улиц — совсем не единственная и не главная форма увековеченья памяти. Лучше повнимательнее читать Флоренского в библиотеке или читальне его имени, чем узнавать из рубрики «Происшествия», как байкеры гоняют «по Павлу Флоренскому» на мотоциклах.

Не надо забывать и «географии авторов». Н.С. и А.Н. Гумилевы, Блок, Мережковский, Набоков — фигуры прежде всего питерские, там у них больше прав на уличные плацкарты.

Чтобы избавить себя от спешки и случайностей при выборе имен, мы в комиссии заранее их накапливали как бы про запас — так было легче подбирать достойные. Я вел такие заготовки для имен по географическим направлениям, и когда из аппарата исполкома просили «Посоветуйте из ва-