У ВРЕМЕНИ НА КРАЮ

Иным зданиям, иным улицам улыбается счастье: они выживают просто потому, что никому не мешают или совершенно непроизвольно согласуются с планированием будущего. Должно быть, это и произошло с московским Бульварным кольцом. Невозможно представить, что случилось бы с ним, если бы оно вызывало к себе такой же интерес, как Тверская, в наши дни улица Горького. Изначально по этой улице петербуржцы вступали в свою Москву, а после прихода к власти новых владык она должна была послужить достойным ответом аристократическому Невскому проспекту из города-соперника. В 1930— 1940-е гг. застройщики не отказывали себе ни в чем, чтобы отплатить старой столице — за счет Тверской, которая превратилась в роскошный проспект, носящий имя писателя, чувствительного к горьким сторонам жизни.

Наверное, это было неизбежно: ведь Тверская ведет к средоточию власти. Тому, кто идет по ней вниз, к центру, издалека бросается в глаза матовый блеск булыжной мостовой Красной площади и виден ее изгиб между Историческим музеем и храмом Василия Блаженного. Улица, когда-то, по всей видимости, достаточно вместительная и спокойная для магазинов и неспешно фланирующих прохожих, в лучах власти преобразилась. Теперь это одна из немногих московских «авеню», почти всегда настолько забитая транспортом, что ее нынешняя ширина представляется оправданной, а изгнание пешехода под землю — вполне понятным; улица, выставляющая напоказ жилые дома с бескрайними фасадами и безудержным декором в одном ряду со спасенными зданиями прошлого столетия (их отодвинули назад по рельсам, не считаясь с расходами); улица, обрамленная витринами, в которых товар демонстрируется стыдливо, как будто «понарошку»; улица, где чуть ли не на каждом доме красуется целая выставка имен знаменитых обитателей. И все же это не Невский проспект, а улица Горького.

Совсем по-другому обстоит дело с Бульварным кольцом, разбитым на месте стены, которая до большого пожара Москвы (1812 г.) окружала внутренний Белый город. В качестве внутреннего кольца оно не препятствовало росту новой, стремительно развивающейся столицы и не стало жертвой ее централизма. Его приняли как должное и оставили в покое — во всяком случае большую его часть. Упразднили не сами бульвары, а их статус. Сегодня они уже не ограждают Белый город от предместья — это просто одно