КОНСЕРВАТОРИЯ

Мы снова поблизости от Консерватории. Пора пробежать глазами афиши, извещающие о том, что предстоит в ближайшие десять дней в Большом и Малом залах. Они размещены на здании Консерватории и на домах по улице Герцена. Каждая написана от руки изящным шрифтом, ярким красным и черным цветом на белом фоне. В отличие от театральных афиш, их действительно изготавливают вручную, конечно, только для вестибюля и площади перед Консерваторией. Но какой труд!

Сегодня дают билеты на вечер Наталии Гутман и Олега Кагана (двойной концерт Брамса) и «Реквием» Альфреда Шнитке. Кассирша за маленьким окошком, всегда очень неприветливая, опускает шторку, хотя перерыва еще не должно быть. Но к этому все привыкли. Народ терпеливо ждет у кассы, кто-то слышал что-то о «траурной церемонии». Мы стоим в ожидании билетов на Брамса и «Реквием»; старшая среди стоящих позади меня женщин со знанием дела объясняет мне, иностранцу, что привлекает людей в зал Консерватории, а не в филармонический Зал им. Чайковского на площади Маяковского, — здесь непревзойденная акустика. Другая, сбитая с толку звучащей на иностранный лад фамилией «Шнитке», спрашивает: «А он наш?» Да, отвечает та, к кому обращен вопрос, и «Реквием» — очень интересная вещь.

Внезапно раздаются медленные торжественные звуки духового оркестра. Сначала это никого не удивляет — через открытые окна Консерватории музыка доносится все лето, а иногда и осенью, синим прохладным вечером. Это практически неотъемлемая часть окружающей обстановки. Но на сей раз слышатся тяжелые аккорды похоронного марша из сонаты си-бемоль-минор Шопена. И действительно, из фойе Большого зала выходят люди — их довольно много, они построены в процессию, несут венки, а впереди шествия — обтянутую красной материей подушку с орденами и другими знаками отличия; мужчины обнажили головы и идут под руку друг с другом. Появляется женщина с заплаканным лицом, которую поддерживают идущие рядом. Обмен поцелуями. Кое у кого с собой портфели. Какая-то женщина, выходя, закуривает сигарету. Атмосфера серьезная, но и не лишенная непринужденности. Серьезность создает музыка, звучащая медленнее, чем обычно. Ее исполняет военный оркестр — музыканты играют, стоя перед вестибюлем. Затем сомнений не остается: в середине процессии,