Врачи продолжают учиться на собственных ошибках


Против лома нет приема – казалось бы, рядовые пациенты рядовых клиник абсолютно бессильны в случае врачебных ошибок. Оттяпали ненароком руку, превратили здорового человека в инвалида – сиди дома и помалкивай, радуйся, что вообще жив остался. Мы предпочитаем страдать молча. Но не всегда. И на свет божий появляются объединения активистов того или иного профиля, - например, «профсоюз пациентов». Организованная в 2000 году Светланой и Александром Саверскими Лига защитников прав пациентов именно таковым, по сути, и является. Бесплатные консультации, судебные разбирательства с горе-врачами в качестве ответчиков – это их стезя. И есть чем похвалиться: помощь оказана более чем пяти тысячам пострадавших.

Врачебная ошибка, считают защитники, представляет собой ни что иное, как грубейшее нарушение врачом своих должностных обязанностей, которые, как известно, направлены на спасение жизни. А не превращение таковой в «околоовощное» существование. Соответственно, ошибка – не случайность. Ошибка – преступление. Это в полной мере относится на счет халатности и бездействия, - уверены Саверские.

По словам Светланы, основной проблемой нашей системы здравоохранения является ее закрытость. Нет, речь не о тюремных решетках на окнах больниц. Система варится сама в себе, и когда случаются «ошибки» - сбор консилиумов производится не для того, чтобы решить, как подобного избежать в будущем, а как скрыть произошедшее. Хотя по закону главврач обязан первым делом обратиться в прокуратуру и «настучать» на своих подчиненных. Сомнительно, что такое возможно в нашей стране. Корпоративный дух в медучреждениях силен как нигде. Ошибка? Летальный исход? Забудем, замнем, мы ведь коллеги. Врачи не привыкли мыслить правовыми категориями, зачастую они и не задумываются о том, что определенные их действия светят небом в клеточку. Так и получается: консилиум вместо прокуратуры, чай вместо умирающей старушки.

Вся информация о происходящем засекречена даже в роддомах. Видеокамеры под запретом. Умри человек – и до истинной причины смерти докопаться практически невозможно, ведь существующая псевдонезависимая экспертиза подчинена тому же ведомству, что и проверяемые ей больницы. Согласитесь, сложно в данной ситуации рассчитывать на беспристрастный анализ: случаи, когда эксперты плыли против течения, единичны. Но если врачебные преступления все-таки удается доказать в суде, сумма компенсации за смерть близкого человека столь ничтожна, что это не назовешь даже злой шуткой. Прецеденты, когда родственники погибших получали на руки от двухсот тысяч до полутора миллиона рублей, - да, были. Но это скорее исключение из правила. Не говоря уже о том, что этика у провинившихся врачей отсутствует начисто: банальных, «общечеловеческих» извинений не дождетесь.



Жизнь и смерть на «удовлетворительно»

В ряде западных стран у врача есть возможность застраховать свою профессиональную ответственность, и в таком случае дело может не дойти до суда даже в случае смерти пациента. Теоретически, подобную практику можно было бы ввести и в России, однако правозащитники считают ее порочной: по их мнению, страховка может касаться, например, одного лишь ошибочно вырванного зуба, а не жизни и смерти. Но и в этом случае на нерадивых медиков нашлась бы какая-никакая управа – страховые компании. Сейчас же над врачами нет кнута. А есть ли у них пряник, финансовая мотивация работать добросовестно? По словам Светланы, этот вопрос медленно, но верно налаживается. С другой стороны, отмечает она, «если человек работает из-за денег, то ему не место во врачебной профессии». Ведь это не просто профессия: врач наделен чуть ли не божественными функциями, - правом распоряжаться жизнью и здоровьем пациента.

Особое значение стоит придать медицинскому образованию. Сейчас стены вузов покидают новоявленные врачи… с «троечными» дипломами. Хорошенькая картина, не правда ли? Умереть на операционном столе только из-за того, что хирург когда-то проспал лекцию. В медицинских институтах – «билетная» система сдачи экзаменов. Поэтому диплом с тройками говорит о том, что одну двадцатую материала выпускник точно знает удовлетворительно, а врач с красным дипломом – знает на отлично несколько других билетов. Остальные знания просто не проверяли. Кроме того, элемент везения, как и списывание, как и купленные зачеты, никто не отменял.



Иск с того света

Виктория Бережная столкнулась с врачебной халатностью в 1996 году. Все началось с обыкновенной прививки от дифтерии. А закончилось инвалидностью. Впрочем, это еще можно считать успехом, поскольку дополнительно введенная ей прививка от столбняка должна была обеспечить скорейшие похороны. Заметим, в карте Бережной противопоказания были четко прописаны. В том числе, это касалось и вышеназванной прививки «номер два». Хотя, что карты? Их заполняют, не проведя осмотр, из них всегда можно изъять «неправильные» страницы, а можно просто потерять. Как это и случилось с Викторией. Сейчас она с большим трудом собирает по инстанциям копии тех справок, что были выданы ей десять лет назад. И потеряв из-за инвалидности работу, явно не прочь выплаты государственного должка: речь о деньгах, «плавающих» с 1998 года, когда был принят закон о компенсациях гражданам, пострадавших от прививок.

К слову, о прививках. Обыкновенно врачи скорой помощи или реанимации задают вопрос о возможных противопоказаниях. Замечательно, но как быть, если человек без сознания? О нем никто и ничего не знает. Проблема? Проблема. Которая могла бы быть решена путем введения медицинских паспортов, - например, электронных, - с указанием всех перенесенных заболеваний, аллергических реакций и т.д. Будь у каждого человека при себе этот документ, врачи не стали бы по незнанию вкалывать те препараты, которые могут привести к гибели пациента.



Плохие и хорошие врачи

У рядового анестезиолога одной из московских клиник есть особое мнение. Эта женщина, которую мы условно назовем Дарьей, спасла немало жизней. По ее словам, приказы Минздрава распространяются далеко не на все ситуации, в которых может оказаться тот или иной врач. Пошаговых инструкций не существует, и приходится полагаться на собственный опыт, подспорьем которому выступает собственная же интуиция. В практике Дарьи было немало случаев, когда жизни спасал нестандартный, индивидуальный подход к лечению: «Мы лечим не болезнь, а больного». К сожалению, отдельные врачи нередко этой свободой злоупотребляют, а объяснять, отчего они оказались бессильны, и отчего «инструкция не прилагалась», не считают нужным. Дарья признала, что у каждого врача есть свое маленькое кладбище, - состоящее из тех людей, чьи «смерти в силу обстоятельств лягут в основу врачебного опыта и помогут спасти других пациентов». По ее словам, ошибкой можно только тот случай, когда врач выбирает самый неудачный сценарий из нескольких доступных.

«Наш» анестезиолог посетовала на чрезмерную продолжительность дежурной смены, - разумно, на 24-й час работы сложно сохранять ясность ума. И каких дров может наломать мало что понимающий врач с затуманенным усталостью взором – одному Богу известно.

Как отличить хорошего врача от плохого? По словам Светланы Саверской, необходимо создать специальную базу данных, в которую бы вносились сведения о пациентах врача, его квалификации, статистике смертности. Но легко сказать… Помимо того, что это сложно воплотить в реальность с чисто технической точки зрения, есть еще одна проблема: как раз-таки у «плохих» врачей статистика может быть идеальна – они просто переводят безнадежных больных к коллегам. Сейчас же пациент играет в рулетку, ставки в которой чрезвычайно высоки. Иногда не совместимы с жизнью. Тем не менее, и защитники прав пациентов, и пенсионер, и врач сходятся в уверенности, что достойных, преданных делу врачей в стране все-таки еще большинство.



КСТАТИ

В сентябре прошлого года правительством бы создан Общественный совет по защите прав пациентов при Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения и социального развития. В совет вошли многие уважаемые люди, а возглавил его Александр Саверский. Совет может выносить рекомендации по развитию системы здравоохранения, контролировать, комментировать – влиять на ситуацию, передавая власти мнение общества. Несомненно, это хороший шаг, наряду с недавним повышением окладов амбулаторных врачей и прочих изменений в рамках национального проекта. Ситуация начала меняться, но пока изменения не столь очевидны. Остается надеяться, что на смену устаревшей системы охраны здоровья эволюционно придет новая – открытая для общества, понятная и безопасная для пациента. А пациентом когда-либо был или будет каждый человек.