нья мы отмечали и каждый год день его открытия в 1955 году, а к десятилетию не постеснялись даже дать самоутвержда-ющую публикацию в прессе. Но не выпрашивали под это ни чинов, ни орденов, а в 1980 году не додумались обозвать что-нибудь и в честь своего 25-летия.

А ведь бывали юбиляры, которым и четвертьвековая дата ого как помогала! Казалось бы, с чего вдруг привычный москвичам Камергерский переулок в центре города, хранивший с XVIII века память о камергере Стрешневе, вдруг оказался переименован в проезд (почему-то именно в «проезд») Художественного театра? А что еще хуже — по лености его начали называть и совсем уж нелепо — проездом МХАТа, не хватало еще добавки: МХАТа чьего имени! Как бы оно звучало — проезд Художественного Театра имени А.М. Горького! А теперь — после наконец-то свершившегося перенаречения театра — и «проезд... Театра Имени А.П. Чехова» — было бы не лучше!

Оказывается, в 1923 году театру исполнилось как раз 25 лет — вот и повод! Наверное, тут была и «задняя мысль » — по мысли отцов города, а возможно, и Луначарского и еще кого-то в ЦК, это помогало канонизации театра, только что вернувшегося из-за границы. Но разве его слава нуждалась еще и в такой адресной побрякушке? И разве само имя Камергерский не приобрело уже собственного культурно-исторического значения, не становилось само по. себе символом прославленного театра? Да, он обозначил новый этап в судьбах русского искусства, это и Запад оценил, но при чем же «проезд»? Не пришло же в голову переименовать площадь Старых Триумфальных Ворот в площадь Имени Театра Имени Мейерхольда? Или родной Москве Тверской в бульвар Камерного Театра? А Цветной — в бульвар Госцир-ка? Скажете, а как же улица Вахтангова? Но она — в честь режиссера, создателя театра, находящегося на углу этой улицы с Арбатом, но не улица же Имени Театра Вахтангова! В апреле 1992 года имя Камергерский переулку возвращено, и это вовсе не от почтения к званию камергера Стрешне-