Нередко объектами персональных мест оказывались герои и менее значительных событий, что, однако, не снижало трагизма их судеб. В 1928 году Живинскую улицу в Ленинской Слободе назвали именем жившего неподалеку пограничника Сайкина, геройски погибшего в схватке с диверсантами на границе Азербайджана в предыдущем году.

Аналогична картина с улицами, нареченными в честь ученых. В алфавитном списке названий, начинающихся словом «академик», уже больше 30 человек. Есть фамилии менее популярные из-за прижизненной закрытости их работ, например, атомно-ядерных, авиаконструкторских или ракетных (Бочвар, Люлька, Ильюшин, Челомей, Янгель); есть и вынужденные довески в виде званий к фамилиям, часто повторяющимся, — академиков Павлова, Комарова, Петровского, Петрова. Но и среди закрытых, таких, как Пилюгин и Расплетин, улицы были названы без упоминаний, что они академики.

Увы, и тут больше случаев ненужного усердия в упоминании званий — все бы поняли, что речь об академиках, видя улицы с именами Капицы, Келдыша, Курчатова, Королева, Несмеянова, Туполева. Есть же в Москве и беститульные — проспект Вернадского, улицы Обручева, Немчинова, Бехтерева, Бурденко, Введенского, Кржижановского, Сперанского, Чаплыгина, Намёткина, Образцова, Прянишникова, Тихомирова, Ферсмана, Ляпунова, Грекова.

Членкорам такой парад не устроен. Если они и успевали умереть до возвышения в академики, то фамилии, как и у профессоров, упоминались без бряцания довесками. Просто Менделеев, просто Столетов и Лебедев. И наверное, это хорошо. Ведь черным юмором выглядела бы в списке улица Академика Миллионщикова рядом с «Профессора Менделеева». Еще смешнее были бы улицы с упоминаниями таких ученых степеней и званий, как кандидаты или доценты. И как хорошо, что безо всяких возвышающих титулов звучат имена улиц в честь наших первых ракетчиков — Цандера и гениально уни