ший Анненский переулок был проложен по земле, принадлежавшей некоему Пантелееву, при условии, что переулок получит его имя, что и было исполнено; теперь это Пантеле-евский переулок близ Каланчевской улицы. А рядом возникла даже улица — тоже Пантелеевская! Подобным же образом позаботилась о своем имени землевладелица Костомарова, безвозмездно передавшая свою землю городу с условием, что проложенный здесь переулок назовут ее именем. Это тоже было исполнено, и больше того — теперь здесь существуют не только переулок, но и Костомаровский мост через Яузу — он сохранил это имя и после того, как был построен заново на месте старого, деревянного. А в память историка Костомарова теперь ничего и не назовешь — будет дубляж.

Было правилом, что присвоение личных имен производилось во исполнение указаний директивных инстанций и после согласования с «компетентными органами». Но все же бывали случаи, когда и персональные названия оказывались результатом самодеятельных импровизаций членов комиссии по улицам.

Вспоминаю, как при обсуждении предложенного Союзом писателей наречения одной из улиц Строгина именем Исаковского я высказал пожелание, не дожидаясь ничьих высших указаний, чтобы тут оказались рядом улицы имени двух друзей-поэтов — Исаковского и Твардовского. Фигура Твардовского была еще не настолько канонизирована, чтобы его повелели увековечить сверху. Но отвергать предложение не решились, и улица Твардовского с 1979 года заняла достойное место в кварталах Строгина.

Я счастлив, что вовремя успел предложить имя Есенина для бульвара на рязанском направлении в Новых Кузьминках. Есенинский бульвар получил это имя в 1964 году без верховного указа «увековечить в названии улицы». А в 1972-м скульптор Цигаль создал тут поэтичную камерную фигуру Есенина — только не говорите «памятник» — не было прави