да, у Волоколамского шоссе, к соседнему городу Красногорску, таким образом, не имеющие отношения.

Нет единого мнения, чему обязаны в Москве краснохолм-ские имена (набережной, улиц, двух мостов), — красоте высокого и крутосклонного левобережья Москва-реки (ведь слово «красный » часто служило поэтичным синонимом красивого) или сосновому бору, покрывавшему и этот Красный холм. Но даже одно из звеньев Садового кольца — Краснохолмскую улицу — в 1922 году переименовали в Народную, не поглядев на ее красный цвет, — были уверены, что в нем нет политического оттенка.

Улица Красная Сосна у Ярославского шоссе уже упоминалась.

Есть тоже названные просто Сосновыми — аллея в По-кровском-Глебове и улица, получившая такое имя в 1956 году, вместо повторявшейся Южной, близ площади Академика Курчатова.

Другому нашему хвойному — ели — в московских уличных святцах не повезло — ничего елового, или хотя бы елочного, в них не оказалось.

Зато хоть и в одном месте, но достойно отмечено в Москве третье наше хвойное дерево — лиственница. Напомним, что великолепную аллею из сибирских лиственниц, обнявшую с обеих сторон Петровский проспект в тогдашнем Петровско-Разумовском, в 20-х годах переименовали в Лиственничную. Местные жители, не очень разбираясь во флоре, до сих пор ухитряются называть ее Лиственной. В начале 30-х годов, когда я учился в Тимирязевке, так ошибались не только студенты, но и преподаватели, а профессор ботаники Талиев и тех и других за это срамил...

Обзор настоящих лиственных дерев естественно начать с их патриарха — дуба. В Останкине есть улица Дубовой Рощи. В 1967 году обрела имя улица Дубки на путях к Тимирязевке — она переняла его у существовавшего тут парка. Дубравы (дубровы) вошли и в имена Дубровских улиц и про