Хотя Немецкая улица в той же слободе (под Лефортовом) и была еще в 1918 году переименована в Бауманскую (<<имени Николая Баумана»), что-то заставило комиссию в 1922-м расстаться и с Немецкой улицей в Богородском, где то лее было поселение «немцев», то есть иноземцев, считавшихся немыми по незнанию русского языка. Поэтому улицу переименовали в Иноземную — остроумно. В 70-е годы она тоже исчезла в ходе реконструкции.

Не наивно ли обоснование имени Упорного переулка, заменившего в 1925 году повторявшийся Минаевский? Будто бы его назвали так за то, что он... упирался в Душинскую улицу. В отличие от переулков ни во что не упершихся?

В 1922 году вспомнили о давнем (XVI век) владельце Останкина дьяке Щелкалове и его фамилию выбрали для замены тамошней Садовой улицы, одноименной со многими другими. Но — на каком-то этапе «опечатались », и улица из Щел-каловской превратилась в Щелкановскую. Тратить ли теперь силы на уточнение? Или пусть остается так?

С владельцем котельного завода Бари в Симоновой слободе было связано название Бариевской улицы, но вскоре русский язык перемолол эту экзотику в Борьевский и даже Борейский проезд. В 1950-м его превратили в 3-й Автозаводский, чтобы ничто не напоминало о бывших капиталистах (хотя это были и выдающиеся «организаторы производства», меценаты и просветители. Кстати, большинство знаменитых проектов конструктора Шухова финансировал Бари!). Но Бариевскую, пожалуй, и не восстановишь — не стали бы по злобе переделывать ее в Бериевскую!

А бывают еще и вот какие случаи. Близ Вятской (в прошлом Вязкой) улицы еще с 1907 года числилась загадочная Писцовая. Объяснения этому «бюрократическому» имени не давались. От старожилов мы услыхали, что тут была допущена описка — улицу первоначально называли Песцовой (кто-то из ее жителей пытался на ней завести ферму по разведению песцов). Опросил специалистов. Охотоведы и зве