когда в 1986 году (через 26 лет после первой попытки!) Остоженку удалось восстановить, пришли десятки негодующих писем, говоривших, что этот «возврат никчемного старушечьего имени — плевок в лицо метростроевцам». Значит, плохо мы пропагандировали значение имени Остоженка.

За три десятилетия моей работы в комиссии ее один за другим возглавляли менявшиеся секретари аппарата исполкома. Дольше других пробыл в этой роли А.М. Пегов — он искренно увлекся именословием Москвы, стал нашим единомышленником, активным сторонником упорядочения именного хозяйства, выступил инициатором создания сборника «Имена московских улиц» и был ответственным редактором четырех первых его изданий. После его ухода из Моссовета активу комиссии и соавторам сборника пришлось тратить немалые усилия, чтобы вводить очередных секретарей исполкома в курс нашей деятельности.

Мы считали своим долгом убедить их в правоте уже выработанных принципов. Каждая новая смена руководства прибавляла хлопот, но сменявшиеся секретари оказывались способными учениками и быстро принимали «нашу веру».

Когда секретарем исполкома Моссовета стал Ю.А. Прокофьев, мы были рады встретить с его стороны понимание значения «Красной книги» и согласие с нашими принципами наименования, хотя они и были утверждены в 1985 году еще прежним руководством. Ведь в них откристаллизовался опыт многих лет нашей работы! Когда же на одном из первых заседаний мы заговорили с Ю.А. Прокофьевым о возврате старых названий, выявилось, что к оценке этого вопроса он еще не готов. Нас даже встревожили его слова, что «это вызовет цепную реакцию, — потом еще и Тверскую захотят»...

Мы поняли, что сразу спорить было бы тактической ошибкой, и решили сначала нажимать на «Красную книгу», а потом — постепенно убедить шефа и в нужности возврата имен. Тактика оказалась верной.