Вдовий дом на Кудринской площади

ротов. В сентябре—октябре 1993-го они обернулись трагедиями, неслыханными даже в нашей непростой истории.

На этом фоне и в таких условиях — кому, казалось, было дело до каких-то имснословий: не все ли равно, как что называть?

Моссоветская комиссия по улицам настойчиво продолжала действовать, хоть и ощущала, что при нараставшей политической напряженности не всегда и пе всем была угодна. Мы понимали, что в основе споров лежат вовсе не топонимические расхождения во мнениях лидеров, а противоречия по куда более общим вопросам между Моссоветом (Н.Н. Гончар) и администрацией Москвы (Г.Х. Попов, позднее Ю.М. Лужков). А в наш адрес устремлялись упреки, скорее напоминавшие «поиск врага», козла отпущения, на которого легче легкого свалить вину за куда более огорчительные нелады в положении столицы.

И все же всю первую половину 1993-го комиссия регулярно, в последний четверг каждого месяца, собиралась в бывшем дворце С.М. Третьякова, подновленного П. Рябу-шинским, на Гоголевском бульваре, где размещался Фонд культуры, нас поддерживавший (возглавлял его академик