Дикий бум    43

питалу», сферы потребления и производства начинают разграничиваться на основе разделения труда, прорастает сосудистая система распределения. В центре города появляются новые большие магазины и торговые пассажи, например «Торговые ряды» (их часть — сегодняшний ГУМ) или пассажи на Петровке, товарный рай объемом в целый квартал.

По мере того как расходятся дело и частная жизнь, интимность дворянского салона становится слишком тесной для новых участников культурной и общественной деятельности, возникают и рассадники новых форм общения, сочетающих доверительность с большой степенью анонимности. Гостиницы, кафе, рестораны, клубы формируют общественность, которая коренным образом отличается от среды обитателей «дворянских гнезд» (но, со своей стороны, опять-таки представляет слишком избранный и узкий круг, чтобы принять всех, кому есть что сказать). Рестораны с клубами неоднократно упоминаются в литературе о Москве 1910-х гг.: это «Эрмитаж», «Щербаки», «Вельде» и «Ливорно», «Альпийская роза» на Софийке, «Славянский базар», «Эльдорадо», ресторан «Прага», существующий и сегодня, гостиницы «Берлин» (ее можно осмотреть; она несколько раз меняла названия, в частности, одно время называлась «Савой»), «Дюссо» и «Билло» (этим заведением владели немцы, почему, вероятно, здесь и останавливался в 1863 г. Рихард Вагнер). Большие отели международного класса, например «Метрополь», «Гранд-Отель» (напротив «Метрополя», с тыльной стороны гостиницы «Москва», в настоящее время снесен), «Националь», «Люкс», «Дрезден», «Париж» и многие другие, свидетельствуют о новой степени включенности в международное сообщение, вообще о новой степени мобильности и «потерянности».

Быстро растущий центр на рубеже XIX—XX вв. имел свои «джунгли» (можно ли представить подобное в Петербурге?) вокруг Сухаревской (ныне Колхозной¹) площади с живописной башней времен Петра I. Ее снесли, чтобы расчистить место для широкомасштабной перепланировки, ну и, конечно же, для того, чтобы уничтожить памятник торговли, рынка, в особенности черного — ведь Сухаревка во времена нэпа была синонимом спекуляции. Москва давала приют Хитровке — сцене, где разворачивалось действие пьесы Горького «На дне». Владимир Гиляровский описывал с натуры ее трактиры, кабаки, ночлежки и трущобы (а пока он это делал, на Хитровку наступали строительные бригады, дабы устранить позорное пятно, — Москва должна была стать краше). Естественное чрево Москвы, квартал вокруг Охотного ряда, находилось там, где сегодня стоят гостиница «Москва» и Дом Совета Министров, спроектированный Лангманом. Этот квартал был огромен и не поддавался никакому контролю, невозможно было разобраться в ходивших там слухах, в заключавшихся там сделках, в его шуме и хитросплетении чест

¹ В 1990 г. возвращено историческое название — Сухаревская. — Прим. пер.