44    Постигая Москву

ных дел и темных делишек. Крестьянская Россия кормила город, и для детей из богатых семей прийти на рынок с гувернанткой или матерью и поглядеть во все глаза, распахнутые недоверием, на эту Россию — представляло ни с чем не сравнимое приключение. Сестра Марины Цветаевой Анастасия была там во время Великого поста и видела, как в чанах «...серебристой россыпью заиндевелой мелочи искрятся крошечные снетки. Весело и людно кругом. Сверкает снег, как на картинке с Дедом Морозом. Пахнет сайками и блинами. На салазках — опарницы, бутыли: квасы, сбитень».

От этого чрева Москвы, которое помогало кормить город не только физически — свою выгоду от наступления эпохи оригинального получили и люди театра, — не осталось абсолютно ничего. Здесь в несколько рядов мчатся по асфальту вереницы автомобилей и автобусов, а пешеходов загнали под землю.

(Небольшое подозрение насчет того, как должен был выглядеть тот хаос, овладевает мною в зимний вечер, когда я по улице Жданова¹ иду к метро неподалеку от книжных магазинов на Пушечной улице. Там в полутьме стоят кучки людей, показывающих из-под куртки или пальто книгу-другую, чтобы потенциальный покупатель знал, о чем речь. Хоровод продавцов, проскальзывающих мимо покупателей, мельком демонстрируя им корешки книг, производит странное впечатление, напоминающее о черном рынке в «джунглях», но территория проведения таких операций постоянно меняется. В Москве больше нет места для «городских джунглей», точнее, они разрастаются где-то на других участках, в новых микрорайонах, в многоквартирных домах-башнях и окраинных кварталах, где сотни тысяч жителей лишены необходимой технической и социальной инфраструктуры. Наверное, именно здесь в первую очередь встает проблема «неуправляемости» в советской форме.)

Современное отношение к результатам деятельности буржуазии сложнее, чем дает понять формула «буржуазное развитие как объективно необходимая переходная стадия». С одной стороны, на страницах учебников истории повсюду встречаются Рябушинский и Третьяков, которые не только «эксплуатировали» пролетариат, так сказать, в соответствии с объективными понятиями политической экономии, но и навлекли на себя субъективно-личностные обвинения морального свойства; с другой стороны, о тех же Третьякове и Ря-бушинском говорится примирительным и великодушным тоном как о первопроходцах пробуждающейся русской национальной культуры. Картины, которые они собирали, поэты, которых поддерживали, особняки, построенные ими (служащие сегодня резиденциями посольств или даже превращенные в музеи), получили благословение победоносного класса, их демонстрируют, но

¹ В 1989 г. возвращено историческое название — Рождественка. — Прим. пер.