У времени на краю    99

здания Центросоюза. К площади обращено безобразное новое здание из шикарного бетона, затем простираются свободные пространства, еще ожидающие застройки. Уже можно догадаться, что там появится: все-таки площадь так тесна, что не сможет разорвать город новой плоскостью, придется идти ввысь. Затем снова постепенно начинается бульвар: по обе его стороны здания фирм и доходных домов с чрезмерно пышной отделкой и страшилищами, заимствованными у собора Парижской Богоматери, только не плюющимися водой. Здесь, однако, как и на всем кольце, преобладают московский классицизм и неоклассицизм, а не формы модерна или английской псевдоготики и новорусского стиля. Бульвар принадлежал аристократии, обновлявшей город после большого пожара.

Рождественский бульвар — это нечто особенное. Москва действительно построена на холмах, хотя, может быть, и не на семи, как обычно утверждают. Бульвар грациозно и величественно спускается к Трубной площади. И открывается вид, который в прежние времена всегда описывали гости Москвы: церкви, зубчатые венцы, колокольни, красные стены с зубцами, зеленые крыши... Да, вот именно, отсюда видны зеленые крыши, которые я раньше никак не мог обнаружить. Можно увидеть также, что бульвар был окаймлен церквями и монастырями. Да и названия бульваров возникали поначалу от названий монастырей, ведь новое кольцо развивалось на их периферии, а не наоборот. Сначала здесь появились они\ Сейчас, когда над бульваром сияет солнце, легко понять, почему Москву называют городом «сорока сороков», и поверить, что в пасхальные дни ее воздух наполнялся перезвоном и гулом колоколов. Внизу, в «долине», расположилась Трубная площадь, собственно, и не площадь — сегодня, во всяком случае, — а так, площадка, открывающаяся дальше на север. Справа от перекрестка — здание, похожее на зернохранилища в портах Ла-Платы или Сент-Луиса. Кажется, сегодня это резервуар науки, хранилище данных, приют какого-то всесоюзного института. В действительности эта площадь указывает на то, что расположено под ней: на изгнанную в подземелье Неглинку, которая идет здесь по «трубам», то есть через ворота разрушенной стены Белого города. Так что площадь не столько сформирована окружающими ее домами, сколько отвоевана у сил природы. Поднимающегося по Цветному бульвару ждет сюрприз: угловой дом справа с идущими вверх по спирали окнами, на первый взгляд напоминающий катушку пленки. При ближайшем рассмотрении это оказывается гараж, построенный в 1920-е гг., — разумеется, «функция» должна была быть видна и снаружи. С левой стороны, в глубине за забором, Театр кукол, чуть дальше павильон, в конструкции которого есть нечто от китайской беседки и от элегантности стула фирмы «Тонет». Это «Эрмитаж» — до 1914 г. он, должно быть, служил чем-то вроде луна-парка. Сегодня в парке стоят светильники в виде цветов, из громкогово