У времени на краю    101

Перейдя улицу Горького, мы оставляем позади макушку Бульварного кольца. Теперь мы как будто движемся по широкой дуге вниз к Москве-реке, плутая в ухоженных кварталах между Тверским бульваром и Садовым кольцом. Здесь царит особый покой большого города, переддомами там и сям расстилаются газоны. Мы пересекаем квартал, разыскивая один пруд, еще наполовину покрытый льдом. Именно здесь булгаковский Берлиоз (из «Мастера и Маргариты») попал под колеса трамвая, оправдывая настигшее его пророчество. В этом месте тоже есть что-то от ухоженности, присущей большому городу. Возвращаемся к Бульварному кольцу по улице Алексея Толстого с домами Морозовых и Тарасовых, последний из которых своей тыльной стороной обращен к особняку Рябушинского.

Суворовский бульвар начинается у Никитских ворот — как и прежде, одного из красивейших перекрестков Москвы, хотя и несколько лишенного прежней гармонии московским мастером бетона, увековечившим себя в здании ТАСС. Зато напротив угловой дом, где провел свое детство Огарев и где сегодня, как говорят любители кино, показывают хорошие фильмы. Интереснее конец бульвара с правой стороны. Там, в доме 7а, жил и умер Гоголь, в его честь во дворе нынешней библиотеки поставлен памятник. И что же это за Гоголь! Он сидит на гранитной глыбе, наклонившись вперед, так что его нос кажется еще длиннее и придает лицу выражение полной подавленности и отчаяния. Этот Гоголь клонится отнюдь не от сознания своей силы. Памятник заслуживает внимания, ибо он и был «настоящим» памятником Гоголю до сотой годовщины смерти писателя в 1952 г.¹ Нового Гоголя советского периода можно теперь увидеть у входа на Гоголевский бульвар, он-то стоит прямо — скорее напоминая статую политического лидера и указывая в будущее, которого писатель не знал, а может быть, и не захотел бы знать. Пожалуй, сравнение двух скульптур позволило бы создать небольшой этюд о переосмыслении и переоценке литературы в свете мудрости последующих поколений.

Мы пересекаем устрашающий проспект Калинина, такой широченный и ровный, что и не поймешь, проспект это или площадь. По бокам располагаются свидетельства второго архитектурного преступления 1960-х гг. — высотные здания, заставившие старый Арбат убраться на задворки. С помощью многоэтажек, напоминающих раскрытые книги, бюрократия завладела Арбатом со всеми его уголками, ветер свистит там на просторе, позволяя в полной мере ощутить «неприветливость города». Ничто не утешает, даже вид на далекие «высотки» — здание на Смоленской площади и гостиницу «Украина». Одиноко стоит ресторан «Прага», голый, как скелет, с которого снято мясо. Надо посмотреть на старый Арбат — квартал, воспетый в песнях, внуша

¹

Гоголь умер в 1852 г., и в 1952 г. был поставлен памятник «Гоголю советского периода». — Прим. пер.