Поиск следов    219

в марте 1917 г., когда Москва ждала «третьего звонка», как отчаявшиеся французские либералы пьют шампанское, расплачиваясь большими листами неразрезанных керенок. Виктор Серж посетил в этой гостинице Барбюса, который прибыл в столицу СССР на празднование годовщины революции в 1927 г. Анархист Макс Гельц, бунтовщик из Фогтланда, рассказывает, что в 1929 г., после освобождения из Бранденбургской каторжной тюрьмы, он, приехав по приглашению Сталина в Советский Союз, остановился в «Метрополе». В мае 1933 г. (а беспокойный Гельц находился под постоянным надзором) он забаррикадировался в своем 269-м номере с 60-ю патронами, чтобы его не арестовали сотрудники ГПУ. Позже Гельц исчез, так же как и его сосед по номеру, командующий советской Дальневосточной армией генерал Блюхер. Клаус Манн, приглашенный в 1934 г. на первый Всесоюзный съезд писателей в Москву, чувствовал себя в «Метрополе» отрезанным от «жизни Советской России». Оскару-Марии Графу, напротив, предложенные удовольствия, кажется, пришлись как нельзя более по вкусу. Гостиница «Метрополь», буржуазный анклав в советской Москве, стала, кстати, и фоном для смертельно рискованной криминально-шпионской истории: именно здесь советский полковник Олег Пеньковский 27 мая 1961 г. передал английскому коммерсанту Гревиллу Уинну секретные материалы, совершив тем самым измену родине.

История одного дома — гостиницы «Люкс», приюта коминтерновцев 1930-х гг. — подробно описана; история другого — мрачного Дома правительства, расположенного наискось от Кремля на другом берегу Москвы-реки, даже превратилась в литературу благодаря роману Юрия Трифонова «Дом на набережной», однако вслед за вымышленными персонажами еще остается реконструировать реальные.

Между тем у «общественного места», сцены действия демиургов мировой истории, есть свои границы. Обычно судьба или то, что делает жизнь судьбой, свершается у края, а то и вообще за пределами главной сцены. К этому нужно добавить следующее: что хочет тот или иной человек узнать по следам в том или ином городе, во многом зависит от того, по какой тропе движется он сам, насколько он уже близок к тем, по чьему следу намерен идти. Приезжий из Германии, вероятно, попытается разыскать своих немецких земляков из прошлого, гостя из Америки будут интересовать американцы — Драйзер, Синклер и, конечно, Джон Рид.

Поиск следов не обязательно получится столь бесцельным и случайным, как поначалу заставляет предположить непроницаемость города, разросшегося над прошлым. Для многих это — родной город, здесь стоят родные дома, здесь места, где прошли молодые годы. Разыскать такие следы нетрудно, если отец может гордиться сыном (во всяком случае сегодня). Пушкин, как известно, уроженец Москвы, он появился на свет на нынешней Бауман