230    Постигая Москву

Река совсем тихая, так как льдины не позволяют разгуляться волнам. Иногда они сталкиваются друг с другом с едва слышным шорохом. С каждым шагом открывается новый вид, потрясающая перспектива — вот почему старые кварталы так оживлены и ходить там не утомительно. Пройдись по проспекту Калинина, и ты обессилеешь, прежде чем одолеешь четверть проспекта и доберешься до цели!

Осмотр фабрик — дело непростое. Это ведь не памятники, не мертвые музейные объекты, а все еще производственные предприятия, живые организмы, хоть и исторические места. Прибавьте сюда еще не только страх перед необходимостью объяснять кому-то из рабочих, что тебя интересует красное прошлое предприятия, где он зарабатывает себе на хлеб, но и господствующее мнение, что многое в городе (в особенности предприятия) следует скрывать от глаз иностранцев (и как странно смотрится турист с фотоаппаратом рядом с фабрикой...). Что может показаться иностранцу заслуживающим наведения справок, если не современность? Мысль о необходимости пускаться в объяснения изначально несколько пугает приезжего, который, между прочим, хочет только разобраться в смешении красной кладки фабричных зданий, сооруженных большей частью в новорусском стиле, монастырских стен, башен и лабиринта улиц.

Густой красный цвет фабричных зданий не отпускает туриста. В этом цвете выдержаны и фабрики, и монастыри, и монастырские стены, и депо на Октябрьской площади, и завод «Красный пролетарий», первоначально Гроп-пер, а затем Бромлей. Только его выступающий стеклянный фасад родом из 1920-х гг., а сбоку видны старые здания из красного клинкера.

В 1903 г. здесь был основан социал-демократический рабочий кружок. Рабочие активно участвовали в декабрьских боях в Москве и в Октябрьской революции. На их долю, как и на долю рабочих других замоскворецких предприятий, естественно, выпала оборона Каменного и Крымского мостов через Москву-реку. Предприятие, основанное в 1857 г., более полувека работает под новым управлением.

Улицей ниже выстроились в ряд фабричные здания старого типа, все густо-красные, так что невольно задаешься вопросом, не цвет ли фабрик стал цветом революции — это представляется гораздо более естественным, чем заимствование абстрактной традиции красного знамени. На фабричном дворе очень громкая музыка. Сейчас субботник. В парках разводят костры, чтобы сжечь листья и бумагу. В этом есть что-то от праздника весны, прощания с зимой. Воздух горчит от запаха дыма. Вдалеке над дымом и кострами сверкают высокие неприступные стены Донского монастыря, поблизости, на углу улицы Орджоникидзе, расположился дом-коммуна.

Я проезжаю несколько остановок на трамвае по Серпуховскому валу, мимо монастырской стены, до телебашни, которая, если посмотреть на